20 правил детективов, которые стоит нарушить

В 1928 году известный по тем временам автор детективов С. С. Ван Дайн написал статью «20 правил для тех, кто пишет детективные романы». То была своеобразная шпаргалка для писателей, призванная предупредить их о слишком банальных или разочаровывающих читателя сюжетных ходах.

В своё время она оказала значительное влияние на жанр. В частности, породила крылатую фразу «убийца — дворецкий», символ заезженного штампа.

Однако…

Во-первых, этот свод правил написан почти сто лет назад. Некоторые советы из него всё ещё полезны, но многие совершенно устарели.

Во-вторых, с тех пор множество авторов показали, что эти правила можно и стоит нарушить, написав годные произведения, не укладывающиеся в эти рамки, а то и вопреки им.

В-третьих, это представления Ван Дайна о том, как должен выглядеть хороший детектив. Его правила основаны на его вкусах, а мой разбор соответственно на моих. А вкусы у всех разные, так что не стоит относиться к правилам или моим возражениям как к абсолютной истине.

Ван Дайн считает детектив в первую очередь интеллектуальной игрой с читателем, загадкой, которую тот должен разгадать быстрее героя-следователя и от того получить удовольствие. Представление, с которым не согласятся многие читатели и писатели. Ведь если догадаться, кто убийца, слишком быстро – читать дальше будет скучно. А вот если в детективе есть что-то ещё, кроме этой загадки, у него даже в таком случае есть шанс остаться интересным.

Так почему бы не поразмышлять над этим правилами детектива.

1-2

1. Читатель должен иметь равные с сыщиком возможности для разгадки тайны преступления. Все ключи к разгадке должны быть ясно обозначены и описаны.

2. Читателя нельзя умышленно обманывать или вводить в заблуждение, кроме как в тех случаях, когда его вместе с сыщиком по всем правилам честной игры обманывает преступник.

Вполне логичные и дельные советы. Если автор не соблюдает их, то произведение может показаться нелогичным и разочаровывающим.

3

3. В романе не должно быть любовной линии. Речь ведь идет о том, чтобы отдать преступника в руки правосудия, а не о том, чтобы соединить узами Гименея тоскующих влюбленных.

Я большой нелюбитель любовных линий, так что соглашусь с этим пунктом. Но наверняка найдутся те, кто возразит – и любители романтики, и те, кто считает, что любовь добавляет эмоциональности или трагичности детективу.

Немного лет спустя после статьи Ван Дайна появился жанр нуар, где сногсшибательные красотки, соблазняющие главного героя – едва ли не обязательная черта жанра. А ещё немного лет спустя жена или вторая половинка, с которой всё сложно, стала распространённым штампом полицейского детектива – как простой способ добавить человечности следователю.

4

4. Ни сам сыщик, ни кто-либо из официальных расследователей не должен оказаться преступником. Это равносильно откровенному обману.

Неоднозначный совет. С одной стороны, Ван Дайн прав. Если в конце окажется, что убийцей всё это время был тот, кто искал убийцу, это ужасно разочаровывающий ход. До сих пор помню, сколько негодования вызвал у меня роман Агаты Кристи с таким сюжетом – не удивлюсь, если Ван Дайн придумал этот пункт под впечатлением от него.

С другой стороны, если читатель с самого начала знает, что следователь – преступник или даже причастен к тому преступлению, которое расследует, это может стать весьма интересной основой для сюжета.

5-6

5. Преступник должен быть обнаружен дедуктивным путем — с помощью логических умозаключений, а не благодаря случайности, совпадению или немотивированному признанию.

6. В детективном романе должен быть детектив, а детектив только тогда детектив, когда он выслеживает и расследует. Его задача состоит в том, чтобы собрать улики, которые послужат ключом к разгадке и в конечном счете укажут на того, кто совершил это низкое преступление в первой главе.

И снова дельные советы, от следования которым детектив становится только лучше.

7

7. Без трупа в детективном романе просто не обойтись, и чем натуралистичней этот труп, тем лучше. Только убийство делает роман достаточно интересным.

Ван Дайн смотрит на детектив как на уютный скромный жанр – пусть любовью занимаются любовные романы, а приключениями – приключенческие. Что может быть уютнее для интеллектуальной игры, чем убийство? К тому же писатель жил в те времена, когда опиумом лечили простуду у детей, англосаксы несли «бремя белого человека», а сословное общество и рабство не ушли достаточно далеко в прошлое, чтобы как следует осуждаться. В детективах было не принято освещать работорговлю, проституцию, продажу наркотиков и прочие неуютные штуки, которые могут создать вполне интересный сюжет.

8

8. Тайна преступления должна быть раскрыта сугубо материалистическим путем. Совершенно недопустимы такие способы установления истины, как ворожба, спиритические сеансы, чтение чужих мыслей, гадание с помощью «магического кристалла» и т.д. и т.п. У читателя есть какой-то шанс не уступить в сообразительности детективу, рассуждающему рационалистически, но, если он вынужден состязаться с духами потустороннего мира и гоняться за преступником в четвертом измерении, он обречен на поражение

Мистический детектив смотрит на Ван Дайна с осуждением. Впрочем, писателя можно понять. Состязаться в интеллектуальной игре с ясновидящим действительно некомфортно, а жанр мистики во времена автора списка только начал заползать на поле детектива, и годных примеров их сочетаний почти не было.

9

9. Должен быть только один детектив, то бишь только один главный герой дедукции, лишь один deus ex machine … При наличии более чем одного детектива читатель не знает, с которым из них он состязается по части дедуктивных умозаключений.

Но если представить, что детектив – это не соревнование читателя и главного героя, а увлекательная история, то несколько следователей не сделают её менее интересной.

Что касается детективного deus ex machine – приёма, когда в конце главный гений выходит к простым смертным и объясняет, кто и как совершил преступление – на мой взгляд, это один из самых унылых сюжетных ходов жанра, превращающий финал в пространный диалог, который так и тянет побыстрее пролистать. Однако многие авторы «золотого века детектива» завершали свои произведения именно так.

10

10. Преступником должен оказаться персонаж, игравший в романе более или менее заметную роль, то есть такой персонаж, который знаком и интересен читателю.

Хороший совет, но если следовать ему слепо, то читатель может слишком быстро догадаться, кто убийца. Особенно если в романе слишком мало второстепенных персонажей, среди которых главный негодяй мог бы затеряться.

11

11. Автор не должен делать убийцей слугу. … Преступник должен быть человеком с определенным достоинством — таким, который обычно не навлекает на себя подозрений.

Весьма любопытный пункт. Почему это слуга не может быть «человеком с достоинством, который обычно не навлекает подозрений»? Вероятно, это следствие сословной морали, которая в начале ХХ века ещё крепко сидела в головах читателей и писателей.

Представители низших сословий, к которым относились слуги, по умолчанию считались не такими высокодуховными и порядочными, как представители высших сословий. С такой точки зрения вполне естественно подозревать в обмане, порочности и преступлении в первую очередь слугу.

Поэтому Ван Дайн советует не делать их убийцами – это слишком очевидное решение для сторонника сословной морали. Однако многие его товарищи по жанру были не согласны с этим правилом, и после публикации списка написали несколько произведений, где преступником был дворецкий. Что и закрепило выражение «убийца — дворецкий» как сюжетный ход, который не стоит употреблять в порядочном детективе.

12-13

12. Сколько бы ни совершалось в романе убийств, преступник должен быть только один. Конечно, преступник может иметь помощника или соучастника, оказывающего ему кое-какие услуги, но все бремя вины должно лежать на плечах одного человека. Надо предоставить читателю возможность сосредоточить весь пыл своего негодования на одной-единственной черной натуре.

13. В детективном романе неуместны тайные бандитские общества, всякие там каморры и мафии. Ведь захватывающее и по-настоящему красивое убийство будет непоправимо испорчено, если окажется, что вина ложится на целую преступную компанию.

Весьма странные советы. Литература полнится отличными детективами, которые пренебрегли этими правилами. Яркий пример вкусовщины составителя списка.

14

14. Способ убийства и средства раскрытия преступления должны отвечать критериям рациональности и научности. … Как только автор воспаряет на манер Жюля Верна в фантастические выси, он оказывается за пределами детективного жанра и резвится на неизведанных просторах жанра приключенческого.

Фэнтези и научно-фантастические детективы смотрели бы на Ван Дайна с осуждением, но их в те времена ещё не существовало.

15

15. В любой момент разгадка должна быть очевидной — при условии, что читателю хватит проницательности разгадать ее. Под этим я подразумеваю следующее: если читатель, добравшись до объяснения того, как было совершено преступление, перечитает книгу, он увидит, что разгадка, так сказать, лежала на поверхности, то есть все улики в действительности указывали на виновника, и, будь он, читатель, так же сообразителен, как детектив, он сумел бы раскрыть тайну самостоятельно задолго до последней главы.

Неплохой совет, но многие писатели, следующие ему, в том числе и сам Ван Дайн, делают свою разгадку слишком очевидной.

16

16. В детективном романе неуместны длинные описания, литературные отступления на побочные темы, изощренно тонкий анализ характеров и воссоздание «атмосферы». Все эти вещи несущественны для повествования о преступлении и логическом его раскрытии. Они лишь задерживают действие и привносят элементы, не имеющие никакого отношения к главной цели, которая состоит в том, чтобы изложить задачу, проанализировать ее и довести до успешного решения. Разумеется, в роман следует ввести достаточно описаний и четко очерченных характеров, чтобы придать ему достоверность.

Вероятно, поэтому детективы самого Ван Дайна порой выглядят как сухая опись имущества.

Самый спорный пункт. Следование ему превращает произведение в безликую логическую загадку – разгадай её раньше времени, и книгу можно смело пролистывать в конец, как решённый кроссворд. Тогда как «отступления на побочные темы» нередко становятся для читателя важнее главной линии расследования.

Отношения между героями, национальный колорит (которого не хватает самому Ван Дайну – его Америка и Нью-Йорк ничем не отличаются от Лондона или английской деревни), социальные вопросы, личная драма и прочие подобные отступления от детективной линии часто делают расследование только лучше.

17

17. Вина за совершение преступления никогда не должна взваливаться в детективном романе на преступника-профессионала. Преступления, совершенные взломщиками или бандитами, расследуются управлениями полиции, а не писателями-детективщиками и блестящими сыщиками-любителями. По-настоящему захватывающее преступление — это преступление, совершенное столпом церкви или старой девой, известной благотворительницей.

Яркий пример устаревшего совета. Благочестивая старая дева теперь в первую очередь вызывает подозрения, а порочный священник, в частности педофил, уже стал банальным сюжетным ходом. Как и детектив-любитель, регулярно находящий себе преступления для разгадывания.

Героями этого жанра вполне могут быть полицейские, а профессиональные преступники до сих пор любимы публикой.

18

18. Преступление в детективном романе не должно оказаться на поверку несчастным случаем или самоубийством. Завершить одиссею выслеживания подобным спадом напряжения — значит одурачить доверчивого и доброго читателя.

Дельный совет, но только не в том случае, когда расследуется самоубийство и мотивы, приведшие к нему.

19

19. Все преступления в детективных романах должны совершаться по личным мотивам. Международные заговоры и военная политика являются достоянием совершенно другого литературного жанра — скажем, романов о секретных разведывательных службах. А детективный роман про убийство должен оставаться, как бы это выразиться, в уютных, «домашних» рамках.

Шпионский детектив не одобряет этот пункт. Рамки уютности – дело вкуса. Думаю, многие согласятся с тем, что когда за преступлением стоит нечто большее, чем бытовые мотивы, это добавляет сюжету остроты.

20

20. И наконец, еще один пункт для ровного счета: перечень некоторых приемов, которыми теперь не воспользуется ни один уважающий себя автор детективных романов. Они использовались слишком часто и хорошо известны всем истинным любителям литературных преступлений. Прибегнуть к ним — значит расписаться в своей писательской несостоятельности и в отсутствии оригинальности.

а) Опознание преступника по окурку, оставленному на месте преступления.

б) Устройство мнимого спиритического сеанса с целью напугать преступника и заставить его выдать себя.

в) Подделка отпечатков пальцев.

г) Мнимое алиби, обеспечиваемое при помощи манекена.

д) Собака, которая не лает и позволяет сделать в силу этого вывод, что вторгшийся человек не был незнакомцем.

е) Возложение под занавес вины за преступление на брата-близнеца или другого родственника, как две капли воды похожего на подозреваемого, но ни в чем не повинного человека.

ж) Шприц для подкожных инъекций и наркотик, подмешанный в вино.

з) Совершение убийства в запертой комнате уже после того, как в нее вломились полицейские.

и) Установление вины с помощью психологического теста на называние слов по свободной ассоциации.

к) Тайна кода или зашифрованного письма, в конце концов разгаданная сыщиком.

Целый ворох распространённых штампов «Золотого века детектива». Строить не только детектив, но и любое произведение на часто используемых штампах – плохая идея для ленивых авторов. Потому Ван Дайн прав, когда советует не использовать эти сюжетные ходы (хотя кое-что из списка он всё же использовал в своих романах).

Но с другой стороны, во времена Ван Дайна ещё не существовало постмодернизма, как и идеи переворачивать с ног на голову штампы и банальности, играть на ожиданиях читателя, который, видя известный сюжет, полагает, что знает, как он будет развиваться.  

***

Взгляды Ван Дайна разделяли многие писатели, так что после публикации этой статьи, появился своеобразный клуб его последователей. В 1929-м году другой писатель и критик, Рональд Нокс, создал сходный свод правил — «10 заповедей детектива» — немного отличающийся от списка Дайна, но в том же духе.

Однако среди читателей их одобряли далеко не все. К моменту написания свода правил, многие ждали от детектива увлекательной остросюжетной истории, а не мирной интеллектуальной игры.  

К концу 30-х годов эта жажда только усилилась и отчасти повлияла на становление нуара. Тогда как детективы самого Ван Дайна, хотя и получили несколько популярных экранизаций, постепенно ушли в прошлое и ещё при жизни писателя утратили любовь публики.