Автор: Роман «Мы» Евгения Замятина считается одной из самых значимых антиутопий в мире. Сейчас представители российского литературного мира даже в некоторой степени гордятся тем, что Замятин наш, первый из великих, что вдохновил своим произведением других значимых антиутопистов – Оруэлла с его «1984» и Хаксли с «Дивным новым миром».
Но так было не всегда.
Начало века
Многие литературоведы называют роман «Мы» детищем революции, в котором автор фантазировал о будущем зарождающейся страны.
Сам Замятин не утверждал напрямую, что под Единым Государством в своей книге имел в виду именно СССР, однако в его статьях встречаются намёки, что «Мы» олицетворяет будущее тоталитарного строя, к которому писатель относил и Советский Союз.
«Мы» — это иллюстрация того, к чему может прийти общество, если откажется от плюрализма, от «полифонического мира» и заменит его «монофоническим», где есть только одно правильное мнение – мнение партии. Все остальные точки зрения считаются неправильными или даже вредными, а их сторонники – врагами народа, которых надо уничтожить.
Неудивительно, что молодой ещё партии такие намёки не понравились. Как не нравился ей и сам Замятин, описывавший в своих произведениях весьма неудобные штуки, вроде кровавости революции, осуждения гонений на интеллигенцию, сравнения НКВД с демонами, эротики и православной порнографии… Потому роман «Мы» не позволили опубликовать. Что не помешало критикам прочитать его и высказать, какой автор нехороший человек.
Как это и сейчас частенько случается с произведениями, осуждающими государственный строй, многие его сторонники говорили, что книга вовсе не про это и вообще написана плохо.
В частности, Александр Вороновский писал, что у Замятина получилась злая карикатура вовсе не на коммунизм, а на «государственный, реакционный социализм», ведь общество строителей коммунизма не может превратиться в тоталитарную машину. Иронично, но спустя несколько лет Вороновский сам попал под тоталитарную машину, когда был репрессирован в 1937 году.
Другие обходили стороной намёки Замятина и просто называли его книгу плохой, а его самого посредственным писателем, который не понимает художественности и не умеет писать живых людей.
Один из таких, Виктор Шкловский, писал, что Замятин заигрался со своим стилем, увлёкся словесными экспериментами и забыл про смысл и живость. Что мир антиутопии «плох и скучен», и вообще «очень уж беспомощен» становится автор, когда выходит за пределы привычных ему сатирических рассказов.
Третьи писали, что такой автор и вовсе Советам не нужен. Так что русский классик главный роман своей жизни впервые опубликовал в США в 1924 году. До широкой советской публики он дошёл только много лет спустя под конец 80-х, когда СССР уже вовсю готовился к развалу.
За границей
На условном западе критики и особенно писатели приняли «Мы» очень тепло. Его называли удивительным фантастическим романом, последователи Юнга, а потом и Кэмпбелла находили в нём мономиф, ладный строй архетипов и архетипические сюжеты. Почти каждая антиутопия ХХ века, вышедшая после, неизбежно с ним сравнивалась.
«Мы» считается идейным вдохновителем «Дивного нового мира» Хаксли, хотя автор и отрицал эту связь.
Подробную хвалебную рецензию на книгу Замятина написал Джордж Оруэлл. Он назвал произведение более живым и правдоподобным, чем у Хаксли. В мир победившего тоталитаризма ему было проще поверить, чем в антиутопичное общество потребления, которое может штамповать гениев на заводах и всё равно при этом стагнирует.
Ни для кого, наверное, ни секрет, что и сам Оруэлл знаменитую антиутопию «1984» писал под впечатлением от романа Замятина.
После развала
Во второй половине ХХ века и советские творцы стали положительно высказываться о Замятине, хотя и делали это в основном несогласные с линией партии вольнодумцы, вроде Солженицина. Народным массам он был недоступен почти до самого конца, а сторонники линии партии всё ещё осуждали его.
После развала Союза и его идеологии русскоязычные литературоведы стали переосмысливать авторов, которые раньше были запрещены. Замятин превратился из посредственного писателя с плохим романом в уважаемого классика, написавшего великую антиутопию.
Ещё немного лет спустя он стал не только разрешён, но и в некоторой степени обязателен – его включили в школьную программу. Авторы новых учебников сравнивают его с Достоевским, который якобы предвосхитил появление русской антиутопии. Героиню книги отождествляют с Евой и ищут религиозные мотивы – в других своих произведениях Замятин часто касался темы православия, почему бы поискать его и в «Мы» тоже? Из злой карикатуры роман превратился в предсказание и предостережение.
Остальные произведения Замятина обделены таким вниманием публики, и хотя раньше он был известен как писатель-сатирик, благодаря «Мы», история литературы запомнила его как фантаста.
