Франц Кафка, самая яркая звезда литературы абсурда, произведения писал странные и неоднозначные. Мало того, что сам не давал им трактовку, так ещё и понимать их можно было совершенно по-разному, в зависимости от точки зрения и вкусов смотрящего. Поклонники Фрейда и Юнга находили в них психологические архетипы и комплексы, феминистки — повествование о нелёгкой судьбе женщин в патриархальном мире, любители религии — библейские мотивы…
Как намекает название, в этой статье будут разбираться трактовки повести «Превращение» — какой смысл увидели в ней критики, литературоведы и писатели.
Почему Грегор Замза превратился в насекомое
Кафка не поясняет, почему герой его повести превратился в насекомое – это случилось внезапно и беспричинно, жизнь так сложилась. Не объясняет он и каким насекомым стал Грегор Замза. В письме издателю Кафка просил не рисовать насекомых на обложке книги – пусть воображение читателей дорисует детали. Однако читатели и художники чаще всего представляют Замзу жуком или тараканом.
С точки зрения литературоведения, ответ на вопрос «Почему?» очевиден. Автор выбрал именно такой сюжетный ход, чтобы отделить героя от окружающего его социума, сделать его не таким как все, вырвать из привычного мира. И тем самым обнажить подводные камни его вроде бы мирного существования.
Как только Грегор перестал приносить деньги в семью, он превратился для них в бесполезный придаток, а то и обузу. Они не беспокоятся о нём, не проявляют сочувствие, не пытаются помочь или облегчить его жизнь. Стоило герою потерять человеческий облик, как семья тут же отвернулась от него.
Складывается картина, будто и прежде, когда Грегор был человеком, они относились к нему с пренебрежением, но приличия ради скрывали это. Превращение в насекомое – фантастическое допущение, призванное ярче показать отношения внутри семьи.
Болезнь или работа
Что может так явно отделить человека от общества? Что может лишить его всяких общих интересов с родными? Что может сделать его обузой для семьи?
Есть мнение, что «Превращение» — это аллегория болезни. Некоего тяжёлого заболевания (к примеру, рак или деменция), которое лишает человека возможности следить за собой и даже нормально разговаривать. При котором он становится обузой для семьи, ему требуется особая еда и особый уход. Болезнь, при которой смерть – облегчение и для больного, и для его родных. И которая ясно показывает, что за люди его окружают.
Другой интерпритацией превращения является уход в работу. Грегор настолько увяз в торговых сделках, мыслях о начальстве и повышении, что совершенно забыл о семье и даже о себе. Он превратился в безликий инструмент, функцию, винтик в своей фирме. Подавил в себе всё человеческое ради работы. И родные, хотя и жили на его заработок, постепенно стали относиться к нему так же, как к неодушевлённому инструменту – хорош, пока работает, не жалко выбросить, если сломается.
Отцовский комплекс
Многие писатели и литературоведы считают, что нельзя оценивать личность автора по его произведениям и воспринимать их как зеркало психического состояния. Но не менее многие говорят, что можно и нужно.
Так и в «Превращении» сторонники этого подхода видят отголоски личной жизни Кафки. В семье Замзы – семью самого Кафки, в главном герое и его превращении – подавленные комплексы. Одним из первых такой подход к поиску смысла вывел Чарльз Нейдер.
Семью Кафки нельзя было назвать в полной мере благополучной. Отец писателя был домашним тираном и требовал от домочадцев абсолютного подчинения. Его доминирование оставило в душе писателя чувство вины за то, что не соответствует ожиданиям семьи. Почти всю свою жизнь он старался доказать отцу, что достоин его одобрения.
Считается даже, что именно из-за давления отца в детстве, выросший Кафка описывал мир своих произведений таким жестоким, абсурдным и безжалостным к человеческой личности.
В «Превращении», в отношениях старшего Замзы и младшего, сторонники такого взгляда находят едва ли не автобиографические переживания Кафки, проявления его отцовского комплекса, приправленные абсурдной фантазией.
Религия
Библия – любимый инструмент литературоведов. Любой европейский писатель обречён на то, что в его творчестве будут искать и находить библейские аллюзии. А некоторые писатели и сами вставляют христианские отсылки.
Намекал ли Франц Кафка на библейские события в «Превращении» — спорный вопрос, но литературоведы намёки увидели.
Некоторые видят в отце Замзы не просто грубого человека, а нечто большее – самого бога. В сцене, где он бросает яблоки в насекомообразного сына, так заманчиво разглядеть аналогию с изгнанием из рая – от одного из этих яблок Грегор в итоге и умер, когда оно начало гнить, застряв в его теле.
Да и квартиранты, явные евреи, наводят исследователей на определённые мысли – их сравнивают то с тремя волхвами, принёсшими дары, то с легендой об Аврааме, к которому бог явился в облике трёх мужей.
Превращение сестры
Весьма популярны интерпретации, делающие сестру главного героя более значимой фигурой, а то и центральным персонажем повести.
Владимир Набоков считал её самым жестоким человеком повести, потому что её предательство стало губительным для героя. Грегор Замза работал, чтобы осуществить её мечту, но она, хотя поначалу и пыталась его понять, вскоре отвернулась.
Герхард Рик видел в паре «Замза и его сестра» противопоставление. Сдержанный пассивный Грегор, который подавляет свои чувства и сексуальные желания (показателем чего считается портрет дамы с мехом, висящий на стене его комнаты – его понимают как намёк на «Венеру в мехах», родоначальницу мазохизма). Чем дальше развивается сюжет, тем больше ему приходится подавлять свою личность. Сестра же напротив, чувственная активная женщина, пышущая сексуальностью. Чем больше главный герой замыкается в себе, тем больше расцветает его сестра.
Феминистка Нина Штраус продолжает эту мысль – пока Грегор был дееспособен, он был главным человеком в семье, главным источником дохода и потому с его мнением надо было считаться. Он любил слушать, как его сестра играет на скрипке, и хотел оплатить ей обучение в консерватории, тем самым загоняя её в социальные рамки. Только когда он превращается в насекомое, его сестра становится свободной от чужих ожиданий, и потому расцветает в настоящую красавицу.