Автор: Перевод рассказа Ричарда Марша «Стул с привидением» (The Haunted Chair) из сборника «Во тьме ночной и в свете дня» (Between the Dark and the Daylight). За редактуру спасибо Booksniffer (Аноним) с Прозы.ру. В качестве иллюстрации использована карикатура из сатирического журнала «Панч», не имеющая никакого отношения к рассказу — просто она подходит к теме.
Глава 1
– Да это же самая поразительная вещь, которую я когда-либо видел!
Эти слова – и кое-какие ещё – посыпались на мистера Филпоттса, когда он вошёл в салон для курения. И поскольку никого, кроме мистера Блоксэма, там не было, это не в меру экспрессивное выражение произнёс именно он. Надо сказать, его вид вполне подтверждал подобную вероятность. Он стоял перед стулом, оглядывая салон с видом, наталкивавшим на мысли о серьёзном ментальном расстройстве, и совершенно не замечая, что сигара выпала из его рта (или из пальцев) и весело дымилась на новеньком ковре, совсем недавно заказанном комитетом.
– Я это к тому, вы видели его, Филпоттс? – мистер Блоксэм с непривычным волнением повернулся к вошедшему.
Мистер Филлпотс помолчал немного, прежде чем сухо ответить:
– Я слышал вас.
Но мистер Блоксэм был не в том настроении, чтобы его так просто осадили. По какой-то причине его знаменитое выражение холодного спокойствия сменилось крайним возбуждением, что для него было весьма необычным.
– Без шуток, Филпоттс, вы видели его?
– Видел кого? – спросил мистер Филпоттс, перебирая газеты на соседнем столике. – Я вижу, как ваша сигара прожигает дыру в ковре.
– Да забудьте вы о сигаре! – Мистер Блоксам яростно затоптал её. – Вы видели Флеминга, когда входили?
Мистер Филпоттс огляделся с неприкрытым удивлением.
– Джефа Флеминга! Бросьте, уверен, что он сейчас на Цейлоне.
– А вот и нет! Всего минуту назад он сидел на этом стуле и говорил со мной.
– Блоксэм! – Удивление на лице Филпоттса стало таким явным, что разозлило мистера Блоксэма ещё больше.
– Что вы уставились на меня? Говорю вам, я листал журнал, когда кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулся, и там был Флеминг, прямо позади меня. «Джефф» — воскликнул я, — «Я думал вы на другом боку земли! Что вы здесь делаете?». «Я просто решил заскочить к вам». Он придвинул стул ближе к моему – этот самый стул – и сел в него. Я повернулся к столу, чтобы взять спички – это заняло всего секунду – но когда я снова повернулся к нему, он исчез!
Мистер Филпоттс вернулся к перебиранию газет, его поза выражала отношение к сказанному.
– И куда он направился?
– Вы не встретили его, когда входили?
– Нет, я никого не встретил… В чём дело?
Этот вопрос прервал новый поток проклятий, полившийся из мистера Блоксэма. Он стоял, раздвинув ноги и засунув руки глубоко в карманы брюк, а его рот и глаза были широко открыты.
– Да будь я проклят, – вскричал он, когда его запас более крепких выражений наконец иссяк, — если он не прихватил с собой мой кошелёк!
– Прихватил ваш кошелёк? – с особым нажимом переспросил мистер Филпоттс. – Блоксэм! Что вы имеете в виду?
Тот, впрочем, не торопился с ответом. Он тяжело опустился на стул позади него, не доставая рук из карманов и вытянув ноги, а к удивлению на его лице добавилась изрядная доля озадаченности. Уставившись в пустоту, он будто пытался решить сложнейшую загадку.
– Вот ведь надувательство, ей-богу, Филпоттс, — сказал он непривычно серьёзным тоном. – Когда я потянулся за спичками, я сразу же обернулся, потому что мне показалось, что кто-то тянет мой кошелёк – он был в кармане ближнем к Флемингу. И, как я уже сказал, когда я повернулся, Флеминг исчез – и, Боже милостивый, мой кошелёк исчез вместе с ним.
– Возможно, вы его просто потеряли. Думаю, дела обстоят именно так.
– Я клянусь вам, что он был в моём кармане ещё пять минут назад, а теперь его там нет.
Мистер Филпоттс, хоть и был слишком вежлив, чтобы сказать это вслух, посмотрел на Блоксэма так, будто совершенно не понимает, что происходит. И продолжил разбирать газеты.
– Некоторые склонны ошибаться насчёт своего кошелька. Возможно, вы найдёте его, когда придёте домой.
Несколько мгновений мистер Блоксэм сидел молча, а потом встал и встряхнулся, как мокрый пёс.
– Надеюсь, вы, Филпоттс, не растреплете эту историю остальным. Это какое-то раздражающее недоразумение. Как вы и сказали, некоторые склонны безалаберно относиться к своему кошельку, и возможно, я действительно найду его по возвращению домой. Пожалуй, я не в себе этим утром, отвратно себя чувствую, честно сказать. Думаю, я просто побреду домой, выпью «Сейдлиц», или таблетки, или ещё что-нибудь.
Оставшись один, Мистер Филпоттс улыбнулся той снисходительной улыбкой, которую мы склонны порой демонстрировать, когда кто-то другой (а, хвала Господу, не мы сами) выставляет себя ослом. Прихватив с полдюжины газет, он уселся на тот же стул, который недавно покинул мистер Блоксэм. Выбрав одну, он положил остальные на маленький круглый столик – тот самый, к которому мистер Блоксэм, по его словам, потянулся за спичками. Так же тщательно, как и газеты, он выбрал из коробочки сигару, продолжая высокомерно улыбаться, зажёг её теми самыми спичками со стола и устроился поудобнее, чтобы приняться за чтение.
Но едва он закончил приготовления, кто-то позади осторожно коснулся его плеча.
– Как! Вы уже вернулись?
– Приветствую, Фил.
Не утруждая себя лишними движениями, вроде поворота головы, мистер Филпоттс подумал, что это Блоксэм вернулся и требует внимания. Однако ответивший ему голос не только не принадлежал мистеру Блоксэму, но и заставил его вскочить на ноги с резвостью чёртика из коробки, утратив свой равнодушный вид.
– Флеминг! Значит, Блоксэм всё-таки был прав. Могу я полюбопытствовать, что привело вас сюда? – воскликнул он, увидев, кто стоит позади.
Человек, на которого он уставился, лет тридцати пяти, был высок и хорошо сложен. Вот только под глазами у него залегли глубокие тени, а лицо в целом, хоть это можно было заметить только внимательно присмотревшись, напоминало о чём-то неуловимо отвратительном. Он был одет с ног до головы в костюм из белой парусины – весьма необычный наряд для клуба джентльменов на Пэлл-Мэлл, даже в разгар солнечного дня.
Под взглядом мистера Филпоттса он отвёл глаза и, пробормотав нечто совершенно неразборчивое, двинулся к стулу рядом, о котором и говорил мистер Блоксэм. Сам мистер Филпоттс тоже сел и воззрился на собеседника с выражением, которое едва ли можно было назвать дружелюбным.
– Что это вы тут устроили, исчезнув так внезапно и чуть ли до безумия напугав Блоксэма? Куда вы уходили?
Новоприбывший покрутил кончик толстого уса необычайно белой и маленькой для человека его размеров рукой.
– Я просто выскочил наружу на минутку, — протянул он так медленно, что слова были едва различимы.
– Выскочили наружу! Должно быть, я вошёл как раз, когда вы вышли. Я вас и не заметил, однако вы ввели Блоксэма в полнейшее замешательство, — Мистер Филпоттс снова повернулся к газетам на маленьком столике. – Не хочу показаться грубым, но ваше присутствие здесь требует объяснений. Когда несколько джентльменов собираются вместе, чтобы подбодрить своего друга, которому предстоит путь на край света…
Мистер Филпоттс внезапно замолк. Когда положение газет на столе стало достаточно идеальным, он снова повернулся к человеку, с которым говорил – и обнаружил, что говорить больше не с кем, по той простой причине, что человек исчез. Стул рядом с ним был пустым, а сидящий в нём беззвучно растворился в воздухе.
Глава 2
Несмотря на действительно необычные обстоятельства, мистер Филпоттс не утратил спокойствия. Он оглядел комнату – в ней никого не было. Он ещё раз осмотрел стул – вне всяких сомнений, он был пустым. Чтобы окончательно в этом убедиться, он пару раз ощупал сиденье – его рука не встретила никакого сопротивления. Куда мог деться этот человек? Мистер Филпоттс прекрасно понимал, что у того не было времени добраться до двери, да и соответствующих звуков слышно не было. Он стряхнул пепел с сигары, понялся и несколько раз неторопливо обошёл салон.
– Если Блоксэм болен, то я, определённо, нет. Я в превосходной форме. И будет в корне неправ тот, кто скажет, что я стал жертвой оптической иллюзии. Я готов поклясться, что это Джеффри Флеминг коснулся моего плеча, что именно он говорил со мной и сидел на этом стуле. Откуда он взялся и куда делся – совершенно другой вопрос.
Он критически осмотрел свои ногти.
– Думаю, стоит связаться с людьми из Общества Психических исследований, если у них есть адрес в городе. Полагаю, прошло всего три или четыре минуты с тех пор, как он исчез. А сколько сейчас времени? И куда подевались мои часы?
Вопрос был весьма уместен, потому как часы и цепочка к ним исчезли, растворились в воздухе вместе с мистером Флемингом. Некоторое время мистер Филпоттс в изумлении таращился на свой жилет, а потом негромко охнул.
– Что ещё за шуточки! Этот негодяй украл их! Я должен извиниться перед Блоксэмом. Как он и говорил, действительно, надувательство. И теперь я тоже не в себе – подобные вещи кого угодно выведут. Пожалуй, мне стоит выпить немного бренди.
Пока он размышлял, дверь салона открылась и впустила Фрэнка Осборна.
– Вы сами на себя не похожи, Филпоттс, – Осборн, входя, приветственно кивнул собеседнику.
– Разве? Не понимаю, что могло натолкнуть вас на такие мысли. – Мистер Филпоттс воспринял это наблюдение, как довольно дерзкое. – А вот вы явно не в себе.
Мистер Осборн, с улыбкой опустившийся в недавно освободившийся стул, после этого замечания перестал улыбаться.
– Вы правы, я в полнейшем замешательстве. Я беспокоюсь о Джеффе Флеминге.
– О Флеминге? А что с ним? – мистер Филпоттс вздрогнул.
– Я боюсь, Фил… Будем честными, я боюсь, что это безнадёжный случай.
Мистер Филпоттс снова занялся газетами на столике.
– Что вы имеете в виду?
– Как вы знаете, в своё время мы с ним были очень дружны… И когда он окончательно растратился, именно я предложил нам, знающим его ещё со школы, скинуться старому приятелю на новую жизнь где-нибудь далеко отсюда. Вы все проявили благородство, и когда я передал это Флемингу, он был поражён. Он пообещал никогда больше не прикасаться к картам и не делать ставок, пока не расплатится с вами. Что ж, его обещания ненадолго хватило.
– Откуда вам известно об этом?
– Я слышал от Диси.
– От Диси? Где же тогда Флеминг?
– На Цейлоне – они оба там. Диси прислал письмо.
– На Цейлоне, – взволнованно воскликнул мистер Филпоттс, уставившись на собеседника. – Вы уверены, что он не вернулся в город?
Мистер Осборн в свою очередь уставился на мистера Филпоттса.
– Разве что приплыл на том же судне, которое привезло письмо от Диси. Почему вы спрашиваете?
– Просто интересуюсь, — мистер Филпоттс снова повернулся к газетам.
– Похоже, что когда он отплывал, на корабле вместе с ним оказалось несколько игроков из Австралии. Флеминг спутался с ними. Они играли, и он тоже. Диси пытался возражать, но, как он говорит, от этого стало только хуже. Поначалу Джефф выигрывал – вы же знаете, как это обычно бывает, – а потом проиграл всё, что имел, да ещё и задолжал 400 фунтов. Ему хватило наглости требовать денег у Диси. – Мистер Осборн сделал паузу, и мистер Филпоттс успел вставить в неё фыркание, призванное обозначать презрение. – Победители устроили скандал, когда поняли, что он не может расплатиться. Джефф клялся и божился, что обязательно достанет деньги, а если ему не хватит жизни, он восстанет из могилы ради этого.
Мистер Филпоттс с интересом обернулся.
– Он так и сказал?
– Кто же ещё мог выдумать такое сумасбродство! И если они не получат своих денег до его смерти – а я готов поспорить, что так оно и будет – не думаю, что он станет выбираться ради них из могилы. Просто ещё одно пустое обещание. Бедный Джефф. Наши деньги ничуть ему не помогли – с тем же успехом мы могли бы остаться при них. Без денег и с испорченной репутацией – далеко не радужные перспективы для новой жизни.
– Полагаю, вы давно уже догадываетесь об этом, Фрэнк, но я всегда был невысокого мнения о Джеффри Флеминге. Я ничуть не удивлён тем, что вы рассказали, как не был удивлён, когда он влез в долги в первый раз. И я всегда подозревал, что он готов пойти на всё, лишь бы спасти свою шкуру.
Мистер Осборн молча покачал головой.
– Вы не видели Блоксэма, когда входили?
– Видел, как он уезжал отсюда в кэбе.
– Хочу поговорить с ним кое о чём. Пойду загляну в его апартаменты.
Глава 3
Фрэнк Осборн был не очень-то рад остаться наедине со своими мыслями. Как всем было известно, он являлся по-настоящему сентиментальным человеком. Да и к Джеффри Флемингу у него всегда было особое отношение. Они вместе росли в Чичестере, когда Флеминг был ещё совсем мал, а Осборн старше него. Он помогал ему учиться, драться, выпутываться из передряг, верил в него и едва ли не молился на него. Это продолжалось и в университете. Возможно, причиной являлось то, что оба они были сиротами без родни и друзей.
Впрочем, Осборн был проницательным и практичным человеком, так что быстро понял, каким негодяем был тот, кого он считал своим названным братом. Флеминг давно бы уже пропал окончательно, если бы Осборн не поддерживал его, однако снова и снова разочаровывал своего друга. Он истратил все свои деньги, а потом и деньги своего друга, насколько тот ему позволил. Пока, наконец, всем, даже Фрэнку Осборну, стало ясно, что дальше так продолжаться не может, по крайней мере, в Англии и, по крайней мере, ближайшие несколько лет.
Осборну пришлось всеми уже порядком истощившимися силами вытаскивать своего друга из грязи. А когда оказалось, что собственных усилий недостаточно, он обратился за помощью к школьным товарищам и умолял их если не ради Флеминга, то хотя бы ради него самого объединиться и помочь тому начать новую жизнь. Выбор пал на Цейлон, и вскоре Флеминг с туго набитыми карманами отправился по волнам к новой жизни на солнечном берегу.
Со слезами на глазах он клялся исправиться и начать всё заново. И вот к чему это привело – ещё до конца путешествия он проиграл все вверенные ему деньги и даже больше. А Фрэнк Осборн выставлял себя собачкой, которая тем больше любит своего хозяина, чем хуже он с ней обращается. Сердце его переполнялось жалостью к мерзавцу за морем. У него не было иллюзий, и он прекрасно понимал, что это конченный человек. И всё же изо всех сил старался обеспечить ему хорошую жизнь.
Бедный Джефф. К чему привели его проделки – а ведь когда-то он имел все шансы на успех. Бедный, бедный Джефф. Мистер Осборн смахнул непрошенную слезу. Если бы Джефф мог удержаться от трат, имел хоть малейшее представление о собственности – своей и чужой – он был бы славным парнем.
Так мистер Осборн сидел и пытался убедить себя в том, что безнадёжный негодяй был поруганным образцом добродетели. Он старался видеть в нём только хорошее, хотя это оказалось непростой задачей, ибо оно было слишком глубоко спрятано. На самом деле он мог припомнить только одну хорошую черту, хотя и признавал её очень весомой – Джефф был привязан к Фрэнку так же сильно, как и Фрэнк к нему. Мистер Осборн был готов заявить, хотя ему потребовалось бы приложить определённые усилия, чтобы сделать это без оговорок, что Джефф Флеминг, несмотря на все его пороки, был единственным человеком в мире, который был к нему привязан. А сейчас он чужак в чужой стране и снова влип в неприятности… Бедный милый Джефф… Мистер Осборн снова смахнул слезу костяшкой пальца.
Пока он предавался размышлениям, кто-то позади вежливо коснулся его плеча. Он встрепенулся и вскочил – вероятно потому, что не хотел, чтобы кто-то застал его в таком состоянии – и тут же застыл в удивлении, увидев, кто стоит позади. Это был именно тот, о ком он сейчас думал – его друг детства Джеффри Флеминг.
– Джефф! – изумился он. – Мой дорогой Джефф!
Он замолчал, не зная плакать ему или смеяться.
– Я думал, ты на Цейлоне!
Мистер Флеминг двинулся к стулу рядом со своим другом – точно так же, как в тот раз, когда так внезапно появился перед мистером Филпоттсом. В отличие от мистера Осборна, он был совершенно спокоен.
– Я просто решил заглянуть, – протянул он.
– Ох, старина! – чем дольше мистер Осборн разглядывал своего друга, тем больше впадал в растерянность от разрывавших его эмоций, – Я, конечно, очень рад тебя видеть, Джефф, но как ты здесь оказался? Я думал, твоё имя уже вычеркнули из списков клуба.
Вернее, он был совершенно уверен, что его вычеркнули из списков, и без всякого сожаления. Мистер Флеминг оставил это без внимания. Он сидел, уставившись на ковёр и покручивая ус.
– Как я и сказал, Джефф, и как ты сам наверняка знаешь, я очень рад тебя видеть, несмотря ни на что, но мы же не хотим неприятностей, верно? – запинаясь продолжил мистер Осборн. – Другие члены клуба могут рассердиться, если войдут и увидят тебя здесь. Давай лучше поедем ко мне, приятель, там нам будет гораздо удобнее.
Мистер Флеминг наконец посмотрел на своего друга, прямо в глаза. Странная дрожь охватила мистера Осборна, когда он встретился с ним взглядом. И не только потому, что взгляд этого человека был куда менее дружеским, чем ему следовало быть – в нём было что-то ещё, что мистер Осборн не мог в полной мере понять.
– Мне нужны деньги.
Мистер Осборн глуповато улыбнулся.
– Ах, Джефф, снова за старое! Диси всё мне рассказал. Я не буду упрекать тебя, и, знаешь, если бы у меня были с собой деньги, я бы обязательно тебе их дал. Но, к счастью для нас обоих, у меня их нет.
– Они лежат в твоём кармане прямо сейчас.
Изумление мистера Осборна стремительно росло – уж слишком странным было поведение его друга.
– Ты всегда имел удивительное чутьё на деньги. И как ты вообще узнал об этом? В любом случае, они не мои. Джим Бэйкер попросил меня присматривать за его мальчиком, и я как раз несу дивиденды юнца – там всего семьдесят фунтов, Джефф.
Ответ мистера Флеминга был краток – он протянул руку и заявил:
– Дай их мне!
– Отдать тебе, Джефф, деньги юного Бэйкера?
– Дай их мне! – мистер Флеминг повторил своё требование.
Его поведение определённо было угрожающим, но не только это впечатлило его друга. Казалось бы, никто из живущих не мог напугать мистера Осборна, но в этот раз что-то в словах собеседника, или в голосе, или во внешности, или во всём сразу пробрало его с головы до пят.
– Джефф, да ты с ума сошёл! Я, конечно, посмотрю, и может, что-нибудь соберу для тебя, но я не могу отдать тебе дивиденды юного Бэйкера.
Мистер Осборн так и не понял, что именно произошло. Он знал только, что друг его детства, человек, для которого он сделал так много, единственный во всём мире, кто был к нему привязан, схватил его за горло и, наклонив назад, принялся обшаривать карман, где хранились семьдесят фунтов.
Он был так удивлён, так ошарашен внезапным наплывом ужаса, перед которым оказался бессилен, что, только когда деньги покинули его карман, он попытался сопротивляться. Однако, когда он отчаянно вцепился в руку нападавшего, его пальцы схватили только воздух. Давление на горло тоже исчезло, и он смог оглядеться. Мистер Флеминг исчез. Дрожащей рукой мистер Осборн проверил карман – семьдесят фунтов тоже исчезли.
– Джефф! Джефф! – закричал он со слезами на глазах. – Не шути так со мной! Верни дивиденды юного Бэйкера!
Никто его не услышал, и никто ему не ответил, так что он принялся осматривать комнату, будто подозревая, что мистер Флеминг спрятался где-нибудь за мебелью.
– Джефф! Джефф! – снова закричал он. – Старина! Верни дивиденды юного Бэйкера!
– Ба! – воскликнул голос, который определённо не принадлежал мистеру Флемингу.
Мистер Осборн обернулся.
– Фрэнк, вы никак репетируете пятиактовую трагедию? – в комнату, опершись на ручку двери, заглянул полковник Лэньон.
– Лэньон, вы не видели Джеффри Флеминга, когда входили?
– Джеффри Флеминга! – полковник крутанулся на каблуках, как юла, чтобы посмотреть, нет ли кого позади. – Что, чёрт побери, вы имеете в виду, Фрэнк? Если я застану этого вора под одной крышей со мной, то немедленно вызову полицию!
Мистер Осборн был так взволнован, что на мгновение забыл, что у Джеффри Флеминга не было куда более сурового, резкого и, если можно так сказать, более заслуженного противника из клубного общества, чем полковник Лэньон.
– Вы знаете, какому мерзавцу принадлежал стул, рядом с которым вы стоите? – спросил полковник, приближаясь к мистеру Осборну.
– Ему, – мистеру Осборн опирался рукой как раз на тот стул, на котором ещё совсем недавно сидел мистер Флеминг.
– Он объявил его своим с присущей ему дерзостью. И сидел в нём по любому поводу. И другие смирились с этим, как смирились со всем остальным, все вы. Когда он не мог его занять, всерьёз поднимал скандал. Похоже, ему хватило наглости вырезать свои инициалы на нём – я сам недавно услышал об этом, иначе его вышвырнули бы гораздо раньше. Посмотрите – что скажете о таком хулиганстве?
Полковник перевернул стул вверх ногами. И действительно, на дереве под сиденьем были вырезаны большие чёткие буквы – Дж. Ф.
– Вы бы слышали, какой вздор он порой нёс. Когда люди пытались оспорить его особые права на этот стул, я слышал, как он заявил, что будет приходить и сидеть в нём даже после смерти, клялся, что вселится в него. Идиот! Что с вами, Фрэнк? Вы выглядите таким взъерошенным, и ваш галстук в полнейшем беспорядке.
– Кажется, я задремал, и мне приснилось… Да, полагаю, мне приснилось.
Мистер Осборн, шатаясь, побрёл к двери, всё ещё держа руку в кармане жилета. Полковник проводил его взглядом.
– Фрэнк быстро стареет, – сделал он мысленное заключение, когда мистер Осборн удалился. – Такими темпами он станет стариком быстрее, чем я.
Он уселся на стул Джеффри Флеминга.
Минут десять спустя в салон для курения вошёл Эдвард Джексон – «учёный» Джексон, как его прозвали за его любимое выражение «Дайте мне научно доказанные факты!». А минуту спустя он побежал обратно к двери с криками:
– На помощь! Помогите!
Люди тут же сбежались со всего здания. Мистер Гриффин выскочил из бильярдной, где он обычно проводил время, с кием в одной руке и куском мела в другой.
– Джексон! Что случилось? – обратился он к джентльмену, кричащему в дверях салона для курения.
Мистер Джексон был так взволнован, что едва ли мог внятно объяснить, что же произошло.
– Лэньон мёртв! Кто-нибудь видел Джеффри Флеминга? Остановите его – он украл мой бумажник! – он вытер бровь ярким платком, – Господи, спаси мою душу, какое ужасное событие! Я ограблен, а старина Лэньон мёртв!
Кое-что прояснилось сразу – когда все столпились в салоне для курения, стало понятно, что Лэньон мёртв. Он скорчился на полу перед стулом Флеминга, вцепившись в него мёртвой хваткой. Его голова была запрокинута, глаза широко открыты, а лицо перекошено от ужаса – как если бы смерть явилась к нему в такой форме, которую даже он, опытный солдат, нашёл невероятно жуткой.
История мистера Джексона, которую он изложил ловящей каждое его слово аудитории, была с одной стороны довольно простой, а с другой – весьма странной.
– Я часто прихожу сюда курить в это время, когда здесь обычно никого нет, и вся комната в моём распоряжении, – он бросил на своих слушателей сердитый взгляд, лишённый всякого желания польстить. – Когда я только вошёл, я подумал, что комната пуста. Только когда я сделал несколько шагов, что-то привлекло моё внимание. Кто-то скорчился на полу, и я подошёл ближе. Это был Лэньон. «Полковник! – вскричал я, – Что вы здесь делаете?». Он не ответил, и я подошёл ещё ближе, посмотреть, что с ним, и почему он молчит. Лучше бы я этого не видел… Я думал у него какой-то припадок. Пока я гадал, поднять его или позвать на помощь, кто-то…
Мистер Джексон замолчал и огляделся, заметно дрожа.
– О Боже! Сейчас, когда я думаю об этом, меня пронизывает дрожь. Каткарт, не плеснёте ли мне немного бренди?
Бренди плеснули, и мистер Джексон продолжил:
– Пока я стоял рядом с Лэньоном, кто-то внезапно коснулся моего плеча. Я не слышал, чтобы хлопнула дверь, не было ни намёка, что кто-то приближается. Да и случившееся с Лэньоном выбило меня из колеи, так что когда кто-то коснулся меня, я вскрикнул от испуга. И тут же обернулся. Я думал, – мистер Джексон снова схватился за платок, – что у меня глаза выскочат из глазниц, когда я увидел, кто это был. Джеффри Флеминг!
– Кто?! – хором воскликнули слушатели.
– Это был Джеффри Флеминг. «Господи Боже! Флеминг! – закричал я, – Когда вы вошли? Я совершенно вас не слышал. В любом случае, вы вовремя. С Лэньоном беда, так что помогите мне!» Я наклонился, чтобы подхватить бедного полковника с одной стороны, и думал, что Флеминг подхватит его с другой. Но не успел я дотронуться до него, как Флеминг схватил меня за плечо и развернул – я понятия не имел, что он так силён. Он зажал меня как клещами. Я уже собирался спросить, какого дьявола он так со мной обращается, но не успел и рта раскрыть, как он запустил руку в мой жилет и вытащил бумажник.
Он прервался, чтобы перевести дыхание.
– И что вы сделали, скажите на милость, когда он повёл себя так возмутительно странно, даже по его меркам? – осведомился мистер Каткарт.
– Сделал! – негодующе воскликнул мистер Джексон, – Разве я не сказал вам, что я ничего не сделал? У меня просто не было времени – всё случилось мгновенно. Я как раз возвращался из банка, так что в бумажнике было 130 фунтов. Когда я понял, что тот парень забрал их, я попытался схватить его, – Мистер Джексон снова украдкой огляделся и снова воспользовался платком. – Я определённо это сделал. Не знаю, как ему это удалось, но мне показалось, что он просто растворился в воздухе – внезапно, как молния. Я решил, что сошёл с ума, но когда потянулся к бумажнику и обнаружил, что он тоже исчез, сразу же с криками бросился к двери.
Глава 4
Прошло, как любят писать старомодные сочинители, около трёх недель после описанных в предыдущей главе событий. Вечер, послеобеденное время. В комнате для курения клуба Клаймакс собралась отличная компания. Обсуждали всякое-разное. В основном любопытные подробности смерти полковника Лэньона. Медицинское освидетельствование показало, что полковник умер от давно известного и широко распространённого сердечного заболевания. Это же подтверждалось обстоятельствами, вскрытыми на дознании. По мнению же некоторых участников дискуссии, эти обстоятельства плохо соотносились с происшествием.
– То, что вы, господа, говорите, конечно, очень хорошо, – заметил мистер Каткарт, который, похоже, поддерживал мнение присяжных, – но в таком случае вы должны предложить альтернативу – а какое альтернативное решение тут может быть? Ведь на нём не нашли никаких следов насилия.
– Я думаю, что он увидел Флеминга, и тот напугал его до смерти, – сказал мистер Джексон.
– Насколько я понимаю, коронеру вы на это своё убеждение даже не намекнули? – Мистер Каткарт с издёвкой улыбнулся.
– Нет, потому что я не хочу стать посмешищем для толпы идиотов.
– Именно. Вполне естественное желание, однако я всё ещё не слышал ваших аргументов. Я бы не осмелился сомневаться в смелости Лэньона, если бы он был жив и мог меня услышать. Почему вы считаете, что такой человек, как Джеффри Флеминг, мог, как вы выразились, напугать его до смерти? На мой взгляд, скорее было бы наоборот. Я видел, как Флеминг едва ли не зеленел от страха рядом с Лэньоном.
Мистер Джексон некоторое время молча курил.
– Если бы вы видели Джеффри Флеминга в тех обстоятельствах, в которых видел его я, вы бы поняли, что я имею в виду.
– Но, мой дорогой Джексон, вы уж простите, но вы сами в этой истории проявили себя не лучшим образом. Вы сообщили полиции, что были ограблены?
– Сообщил.
– И предоставили им номера банкнот, которые у вас забрали?
– Предоставил.
– В таком случае не удивлюсь, если в ближайшие же дни мистер Флеминг ответит по закону. Похоже, он быстро устал от Цейлона и сейчас скрывается где-нибудь в Лондоне.
К их компании присоединился ещё один участник – Фрэнк Осборн. Этим вечером он выглядел жалким и постаревшим.
– Джефф Флеминг мёртв, — заявил он, захватив всех врасплох своим заявлением.
– Мёртв! – вскричал мистер Филпоттс, который сидел рядом с мистером Осборном.
– Да, мертв. Я услышал об этом от Диси. Он умер три недели назад.
– Три недели назад!
– Как раз, когда умер Лэньон.
– Это наголову разбивает вашу теорию, что он напугал Лэньона до смерти, — мистер Каткарт с улыбкой повернулся к мистеру Джексону, – Что теперь скажете о вашем разговоре с ним, а, Джексон?
Мистер Джексон побледнел и не ответил.
– Мне кажется, вы делаете слишком поспешные выводы, Каткарт, — вмешался в их спор четвёртый участник – мистер Филпоттс. – Могу вас уверить, что я тоже видел Джеффри Флеминга менее, чем за полчаса до Джексона.
– Вы видели его? – поразился мистер Каткарт.
– Я тоже его видел, верно, Филпоттс? – сказал мистер Блоксэм.
– И я, я тоже видел. Старина Джефф, — подтвердил мистер Осборн, и в голосе его была такая безграничная горечь, что желание части слушателей посмеяться над этим затухло. – Диси говорит, что смерть Джеффа была странной. Его хватил апоплексический удар. Он умер за час, а вскоре после слуга сообщил, что кровать, на которой лежало его тело, пуста. Диси пошёл осмотреть её. Он говорит, что, когда вошёл в комнату, Джефф снова был на кровати, однако было ясно, что он двигался. Его одежда и волосы были в беспорядке, кулаки сжаты, а выражение лица отличалось от того, с каким он умер. Диси уверял, что это была смесь ярости и триумфа.
Я высчитал разницу между сингальским временем и Гринвичем – в тот момент, когда слуга сообщил, что тело Джеффа исчезло, у нас было между тремя и четырьмя часами – как раз, когда умер Лэньон.
Он сделал паузу.
– Другая странность заключается вот в чём – спустя день после смерти Джеффа на его имя пришла телеграмма, которую Диси, конечно же, прочитал. Она пришла по австралийской линии от одного из тех игроков, о которых я вам рассказывал, – он повернулся к мистеру Филпоттсу, – В ней сообщалось «Средства получены. Пришли в весьма разнообразном виде. Тем не менее, спасибо». Диси оставалось только предположить, что Джефф смог каким-то образом добыть проигранные 400 фунтов и отправить их в Мельбурн.
Когда Фрэнк Осборн закончил, повисла тишина – которая вскоре прервалась весьма странным образом.
– Кто сейчас тронул меня? – внезапно воскликнул мистер Каткарт, вскакивая со своего места.
Все уставились на него.
– Тронул? – сказал кто-то. – Едва ли не на милю вокруг вас никого нет. Вы, вероятно, задремали, старина.
Мистер Каткарт был взволнован, хотя серьёзного повода для того не было.
– Кто-то коснулся моего плеча – и не говорите мне, что я сплю! Что это?!
«Этим» был смех, доносившийся от пустого стула. Все находящиеся в комнате дружно отпрянули.
– Это стул Флеминга, – прошептал мистер Филпоттс.
