Автор: Образ Дикой Охоты – один из самых древних и стойких в европейской мифологии. Он уходит корнями глубоко в историю человечества. Некоторые исследователи считают, что он произошёл от культа охотника и обрядов инициации первобытных племён.
Однако долгое время он оставался в тени. Отчасти потому, что у культур, где он был более всего распространён, не было собственной письменности, отчасти потому, что записывать люди железного века и раннего Средневековья предпочитали более значимые вещи, чем народные суеверия. Или наоборот, как это произошло с кельтами, когда они переняли письменность у римлян – считали религиозные тайны слишком важными и сокровенными, чтобы доверять их буквам.
Потому проникать в литературу Дикая Охота стала довольно поздно – в середине и конце Средних Веков.
Средневековье: кельты, Один и поэзия
Первыми упоминаниями Дикой Охоты в письменных источниках стали исторические летописи. Начиная с XI века в них появляются записанные со слов очевидцев происшествия вроде кавалькады грешников или недавно умерших с Сатаной во главе — к тому времени христианство окончательно подмяло под себя европейское язычество, и этот миф стал прочно ассоциироваться с адом и дьяволом, который выезжает из него, чтобы собрать урожай из душ.
Первым художественным произведением о ней стала сказка «Король Херла», записанная Уолтером Мапом в XII веке в сборнике «Байки королевского двора» (De nugis curialium). Основанная на валлийской народной легенде, это история о том, как как означенный король и его свита превратились в Дикую Охоту, и вынуждены вечно мчаться по свету, не имея возможности остановиться или сойти с коней.
Легенда о Херле перекликается с другой валлийской историей «Пуйлл, властитель Диведа», герой которой встретил – Арауна, владыку загробного мира Аннуна. Красноухие гончие, выходившие оттуда, чтобы поохотится на потерянные души, часто упоминаются в уэльском фольклоре. История эта была записана в «Мабиногионе», одном из главных литературных источников знаний о кельтской мифологии в современном мире.
Записанные в XIV веке легенды подверглись значительному влиянию христианства, превратившего волшебниц и жриц в ведьм, а богов в героев и злодеев, однако что уж есть – кельты так долго полагались на собственную память как на хранилище канонов своей религии и истории, что многие черты их мифологии ныне забыты и утеряны.
Наиболее значимым миф о Дикой Охоте был в германо-скандинавской мифологии – что неудивительно, ведь её там возглавлял Один, главный бог языческого пантеона. Но в средневековой литературе скандинавов жутких всадников вёл не только он. В скандинавских и исландских сагах их образ появляется как предвестник беды, войны и смерти, как в виде одиночного всадника, так и группы. Так в «Саге о Ньяле», записанной в XIII веке и повествующей о событиях, происходящих в X веке, герои встречают демонического охотника и валькирий, предсказывающих большую войну, которая уничтожит их род.
Под конец Средневековья большую популярность получили поэмы и баллады, основанные на остатках языческой мифологии. Иногда поучительные, иногда развлекательные, о подвигах рыцарей, любви дам или путешествии на тот свет, написанные видными поэтами или народные.
Весьма зрелищно Дикая Охота Одина и не только проявляется в норвежской поэме «Драмкведет«, созданной в конце Средних Веков, и описывающей сон-предсказание о Страшном Суде. Чуть менее явно Охота эльфов упоминается в балладе «Сир Орфео», переведённой Джоном Толкином на современный английский.
Новое время: романтизм и фольклор
Новое время отметилось в этом плане двумя вещами – романтизмом (и отпочковавшейся от него готикой) и фольклористикой. В XVIII веке образованные люди перестали отмахиваться от низшей мифологии как от глупости неграмотных крестьян. Народные легенды, сказки, песни стали восприниматься как часть культуры, которую важно сохранить.
Размахнувшись в полную силу в XIX веке, фольклористика задела и миф о Дикой Охоте. Именно в то время были записаны и издавались во множестве сборников легенды о ней. А сами фольклористы увлеклись сравнением и датировкой оных. Некоторые из собранных ими историй знатоки английского могут прочитать здесь.
Залезая немного на век XX, стоит отметить книгу известного собирателя народных историй Уильяма Йейтса «Кельтские сумерки», где не раз упомянуты сохранившиеся в народной памяти сюжеты о фейри и их охоте.
То же самое, правда с небольшим запозданием, происходило и в России. К тому времени, как русские фольклористы стали обращать внимание на славянскую мифологию, многие её детали были утрачены, искажены народным православием или вовсе забыты. Так произошло и с славянской версией Дикой Охоты – Волчьим пастырем, который за века из языческого бога превратился в православного святого Егория Храброго. Несколько легенд о нём были записаны в конце XIX века и начале XX.
Романтизм же увидел в мифах красивый образ для символизма и волнения чувств. Уильям Эйнсворт включил народную легенду о Херне Охотнике в свой исторический роман «Виндзорский замок» (Windsor Castle) — тот же персонаж мельком упоминается в «Виндзорских насмешницах» Шекспира. Джозеф Шерридан Ле Фаню посвятил другой версии Дикой Охоты рассказ «Истории озера Лох-Гур», а в готическом романе «Дядя Сайлас» использует её как образ для передачи эмоций –юная героиня, услышав бурю за окном, воображает, будто это дядюшка як злобный колдун посылает за ней демонических гончих.
XX век: фэнтези и Короткевич
В XX веке под влиянием готики и мифологии как науки стало активно развиваться фэнтези – в современной его форме. Дикая Охота окончательно прописалась в нём, лишь изредка выбираясь в научные труды и мистику. И хоть она была не самым популярным мифом, немало писателей, чьи произведения тесно связаны с мифологией, вставляли её в свои книги.
Так делал незаслуженно забытый детский писатель Алан Гарнер в книге «Луна в канун Гомрата», второй книги из трилогии «Олдерли», где смешаны многие мотивы кельтской мифологии.
Куда более известный на постсоветском пространстве Владимир Короткевич сделал этот миф основным мотивом своего готического детектива «Дикая Охота короля Стаха». Хотя в книге славянские мифические существа играют не последнюю роль, куда больше внимания автор уделяет противопоставлению вымирающей аристократии и угнетённого народа.
Значимое место Дикая Охота занимает в книге «Лес Мифаго» Роберта Холдстока, основанной на идеях сравнительной мифологии и всерьёз исследующей легенды Британии и многочисленных народов, населявших её в разные эпохи. Автор показывает её как один из самых значимых и древних мифических образов.
Демонические всадники разной степени опасности действительно были очень популярны на Британских островах. Некоторые исследователи считают это следствием влияния скандинавской мифологии, другие называют её наследием кельтов. Так или иначе, Дикая Охота тесно соседствовала с королём Артуром. Нередко в народных легендах ею становился сам Артур или кто-то из подвластных ему королей.
Одна из самых известных книг о короле Артуре «Туманы Авалона», добавивших в известный сюжет темы феминизма и противостояния язычества и христианства, упоминает вскользь и этот мотив.
Вслед за ней чуть менее известная и чуть более достойная внимания книга «Пришествие короля» уделяет ей чуть больше внимания, показывая как процессию грешников с дьяволом во главе. Написавший её британский кельтолог с русской фамилией Николай Толстой, вспомнив о бытовавшей у кельтов теории перерождения души, главным героем своей книги сделал Мерлина, который родился вновь спустя века после смерти Артура в снова развалившемся королевстве.
XXI век: Дикая Охота Сапковского и последователей
В современном мире миф о Дикой Охоте снова обрёл популярность. Случилось это благодаря начавшейся в конце XX века серии фэнтези «Ведьмак» от польского писателя Анджея Сапковского. Попав на волну нарастающего у читателей по всему миру интереса к серьёзному тёмному фэнтези, она стала довольно значимой для жанра и тем более для польской литературы, которую ныне многие знают именно за «Ведьмака».
А в начале XXI века масла в огонь хайпа подлили польские разработчики, несколько видеоигр, продолжающих и дополняющих серию книг. Третья из них так и называлась «Ведьмак: Дикая Охота».
Пан Сапковский – большой поклонник европейской литературы в целом и Артурианы в частности. И хотя его серия считается славянским фэнтези, в ней преобладают элементы из западноевропейских мифологий. В том числе и Дикая Охота — пан списал её с поздних средневековых легенд, которые ставили во главе её эльфов, выезжавших из своих спрятанных дворцов, чтобы поохотиться в том числе и на людей.
Когда произведение становится популярным, у него появляются последователи. Кто-то копирует фабулу с разным успехом, кто-то вдохновляется темой, кто-то просто берёт название, чтобы заполучить себе кусочек хайпа. Не говоря уже о том, что популярное произведение неизбежно делает популярными используемые в нём образы и сюжетные ходы. Вместе с «Ведьмаком» набрали популярность и использованные в нём мифы, на первом месте среди которых оказалась Дикая Охота.
Из более-менее достойных книг, возникших на поле хайпа после «Ведьмака», стоит отметить подростковую серию «Троллий пик» Уны Харт, основанную на скандинавской мифологии.
